Путешествие на Тандадрику - Страница 40

Не дав Твинасу закончить, Кадрилис вскочил, как уколотый булавкой, и обвёл всех испепеляющим взглядом.

— Подумаешь! — закричал он. — К вашему сведению, другого такого ужасного, закоренелого вруна, как я, ещё поискать! Такого нет, не было и не будет на любой планете! Ведь мой потайной… вернее, уже не потайной кармашек появился не потому, что мне изодрал шкурку настоящий бульдог Гогас. Просто я однажды сам чесался… ну и разодрал себе шкурку. Меня блоха искусала. Вот!

И в подтверждение своих слов заяц стал так яростно чесаться обеими лапами, что и впрямь чуть не оторвал себе второе ухо. А потом, не зная, куда деться от стыда, Кадрилис подскочил к потолку и принёс Твинасу его трубку. Он мог бы принести и Кутасу его слезу, только стоило ли?

— Ну что ж, — не удержалась Лягария, — раз сложилась такая ситуация, мой долг тоже выступить с парочкой самокритичных замечаний. Признаюсь, я тоже не святая, хотя и не могу похвастаться пакостями такого масштаба, о которых мы только что услышали. Я по своей природе существо хладнокровное, отличающееся трезвым умом, однако пару раз допустила стихийные промахи. Но эти промахи не свойственны моей натуре, поэтому не стоит понапрасну языком чесать. — Лягушка уже жалела о том, что поддалась всеобщему саморазоблачению. — Поэтому разрешите напомнить о моём благородном жесте, когда я отдала паяцу свой уникальный значок, а сама осталась в накидке нараспашку и до сих пор пребываю в этом состоянии…

Но дальше лягушку никто не слушал.

— Вот видишь, Кутас, какова она… — не скрывая радости, произнёс Кадрилис. — Как там её… Повтори-ка то странное словечко.

— Суть, — произнёс Кутас.

— Сейчас, — задумчиво сказал Кадрилис, — и я уже понимаю, что это за суть такая. Это что-то потаённее моего потайного кармашка.

— Да, да, — утвердительно шмыгнул залепленным пластырем носом Кутас, — я видел однажды на картинке раскрытую морскую раковину, а из неё вылезало существо, такое нежное, без единой волосинки… И это из такого жёсткого, твёрдого панциря! Может, это и есть суть?

Приятели задумались, помолчали, а потом Кутас смущённо попросил:

— А ты не мог бы достать из нашего тайника моё самое большое сокровище? И огрызок карандаша? Мне тут пришла в голову мысль, что я забыл кое-что пометить. Пока не скажу что.

— Ну и пожалуйста, можешь не говорить, — слегка обиделся заяц.

Он отстегнул булавку и, глубоко сунув за пазуху лапу, вытащил из тайника сложенный в несколько раз листок бумаги и карандаш.

Щенок положил листок на подлокотник и, взяв карандаш в забинтованную лапу, принялся водить им по бумаге. Кадрилис с пониманием повернулся к нему спиной.

— Готово, — сказал щенок, возвращая обе драгоценности, одна из которых снова провалилась на дно карманчика.

— Как ты думаешь, — заговорил Кадрилис, — почему пилот и рта не раскрыл, когда мы всю неприглядную правду о себе рассказывали? Что, если он потерял руку совсем не во время катастрофы вертолёта, а, Скажем, ему её в подвале крыса отгрызла или какой-нибудь хулиган отломал?

— Нет, — помотал головой Кутас, — пилот Менес не из тех, кто станет врать. Он скорее даст отрубить себе вторую руку, чем соврёт.

— Уж больно он скрытный, — дёрнул половинкой уса Кадрилис.

— Зато какой справедливый! И вежливый, и… и…

Вдруг щенок забеспокоился и даже привстал на забинтованные лапы, до предела натянув ремень безопасности. Какая-то мысль пришла ему в голову, он откашлялся, обвёл всех большими глазами и звонко произнёс:

— Очень прошу вашего прощения. Простите, что я сразу вас не поблагодарил. Говорю теперь: искреннее спасибо.

— Не за что, — привычным баском буркнул Твинас.

— Есть за что! — не согласилась Лягария. — За воспитательную работу! И за…

— За вашу доброту, — закончил щенок.

— Внимание, — прозвучал голос пилота Менеса. — Наш корабль производит посадку на промежуточной планете для проведения работ по регулированию бортовых систем.

При этих словах что-то сорвалось с потолка и выбило из клюва Твинаса трубку. Вот такой большой и тяжёлой была слеза Кутаса.

Хитрость Эйноры

Ещё никогда подбородок Эйноры не был так независимо вздёрнут, никогда раньше её губы не были так вызывающе поджаты, как сейчас, — когда все узнали о её прошлом и её прозвище Замарашка-оборвашка. Нет-нет, она ни чуточки не жалела, что открыла правду. Скорее она терзалась из-за того, что не до конца высказалась, не открыла глаза, не показала всем, что они у неё карие… Да, но ведь, признавшись в этом, кукла не смогла бы продолжить слежку за пилотом. А следить за ним нужно непременно! Если он даже в минуты всеобщей откровенности не сознался, что имеет две руки, если по-прежнему напускает туману, значит, замыслил что-то недоброе и ни на какую Тандадрику их не везёт. Если присмотреться и прислушаться, то нетрудно заметить, что его поведение подозрительно. Вот хотя бы его кабина… Он охраняет вход в неё как зеницу ока! Покидая её даже на минутку, непременно запирает, да и вообще никого туда не пускает. А раз он так скрывает кабину от остальных, значит, внутри находится что-то очень важное, то, что поможет разгадать тайну его второй руки. Она сорвёт с него маску, даже если для этого придётся пожертвовать жизнью! После того как Кутас пытался сжечь себя, чтобы искупить вину в гибели планеты, после того как Кадрилис столько раз рисковал жизнью ради спасения товарищей, после того как хромой толстяк Твинас унизил себя, чтобы она, Эйнора, не почувствовала себя униженной, — после всего этого кукла чувствовала ответственность за тех, с кем свела её судьба. Поэтому гордая Эйнора вынашивала план проникновения в пилотскую твердыню и её досконального осмотра…