Тут Кадрилис открыл дверцу в нишу с пылесосом и надолго задумался. Не попробовать ли ему засосать в пылесос жуков, облепивших трап? Да, но в пылесос много не влезет, да и работает ли он вообще? Кадрилис сунул вилку в розетку, нажал на кнопку — и зашипело-зажужжало, как в кофемолке! Заяц пропылесосил ковёр в салоне. Потом он вспомнил, как в доме, где жил когда-то, пылесос, кроме основного его назначения, использовался как разбрызгиватель извёстки при побелке стен. Выходит, что пылесос может и выдувать воздух, поднимать настоящий ветер, нужно только переключить один рычажок… Но какой — этот? Или этот? И тут из шланга вырвалась такая сильная струя воздуха, что Даже угол ковра вздыбился!
Не теряя времени, командир подтащил пылесос к дверям. Сосчитал до десяти, чтобы не горячиться и не заварить кашу, включил пылесос в режиме выдувания воздуха, слегка приоткрыл дверь и направил струю на сгрудившихся на трапе клешнеголовых: вот вам, вот вам! Тучи жуков поднялись в воздух — они летели вдаль, ввысь, шлёпались в лужайку, где безмятежно спали Эйнора и Кутас.
— Быстро на корабль! — крикнул им командир. — Живее, пока проход свободен!
Повторять дважды не потребовалось — сон как рукой сняло, и Кутас с Эйнорой вбежали по ступенькам трапа на корабль.
— Ну и ты и придумал! — с восхищением произнёс Кутас. — И как только додумался, дружище… командир?
Кадрилис польщённо улыбнулся и оглянулся:
— А где остальные?
— Пошли разведать, что и как, — махнул лапой щенок, — притом довольно давно.
— Вот тебе раз, — нахмурился командир. — Не могли подождать, горячие головы!
Кутас с трудом сдержал улыбку, а Эйнора не утерпела:
— Ещё вчера вы сами горячились…
— Что было, то сплыло, — опустил козырёк фуражки командир. — О моём мундире нет новостей?
— Ничего, найдут и принесут, — утешил Кутас.
— Возьми шланг пылесоса, — приказал командир, — и будь наготове на случай, если жуки появятся снова. А ты, Эйнора, положи руку вот на эту кнопку и по команде Кутаса тут же жми на неё, чтобы включился прибор. Всё понятно?
— Понятно, — кивнул Кутас. — А ты… то есть вы пойдёте искать остальных?
— Надо искать, — ответил командир. — Вдруг в западню попали, мало ли что.
— Когда вернётесь, я вам одну очень важную вещь скажу, — пообещал щенок.
— Кутас, — заметила Эйнора, — почему это ты своего приятеля зовёшь на «вы»?
— Я… извиняюсь, но ведь командиру… разве можно… — смущённо пробормотал щенок, в глубине души надеясь, что Кадрилис сейчас воскликнет: «Должен и дальше „тыкать“, иначе как дам подзатыльник!»
Но Кадрилис ничего не сказал. Возможно, потому, что его мысли сейчас были заняты пропавшими пассажирами, а всё прочее казалось несущественным, как знать?
— Ну а свой мундирчик, — вздохнул он, — я, пожалуй, больше не увижу, как и второе ухо.
Заяц поправил на голове фуражку и, соскочив с трапа, помчался вдаль.
— Возвращайся, ты только возвращайся поскорее, — пожелал щенок, провожая долгим взглядом удаляющуюся фуражку. — Я тебе тогда такое расскажу! Ты и представить, и вообразить себе не можешь, Кадрилис!
Уже третий день подряд пленники трудились с утра до вечера на великой стройке. С тех пор как их приставили к работе, стены башни стали расти как на дрожжах, а жуки, окружившие сооружение коричневой ворсистой оградой, лишь радостно похлопывали друг дружку клешнями. Твинас таскал слюду с окрестных пригорков, пилот обтачивал её о камень, Лягария укладывала стену, а букашки сплёвывали густую жижицу, чтобы приклеивать их.
Трёх рабочих бдительным образом стерегли отряды охранников, готовых в любой момент больно ущипнуть за неповиновение. Особенно доставалось Лягарии, привыкшей командовать другими, не ударив при этом палец о палец. От неё только и слышалось «фи, фи, фи!», потому что, плюясь «клеем», жуки постоянно попадали ей на лапы. Даже во время ночного отдыха пленников окружала живая копошащаяся стена. Всё бы ничего, будь у них хоть малейшая надежда на то, что в один прекрасный день строительство всё-таки завершится, настанет конец их каторжному труду. Ведь и самим новым строителям было бы приятно поглядеть на плоды своих усилий, полюбоваться прочными ровными стенами, аккуратными рядами норок. Только куда там! Когда после тяжёлого трудового дня они, с трудом передвигая конечности и тяжело дыша, добирались до своего логова, тут же из-за холмов к стройке подкрадывались мохноногие насекомые. Отталкивая друг друга, букашки спешили схватить блестящие окатыши, пока те не успели приклеиться намертво.
— Откуда у этих жуков такая неуёмная жадность? — не переставала удивляться Лягария.
— Гляньте, — показал крылом на стену сооружения Твинас.
Из нескольких норок вихрем вылетали облака пыли, изредка оттуда показывались задние лапки жуков, которые, отпихивая соседей, рыли землю — расширяли свои жилища, чтобы в них уместилось побольше блёсток.
— Просто кошмар какой-то! — возмущалась Лягария. — Да нам придётся собрать и обработать для них слюду со всей планеты!
— Сдаётся мне, они не просто набивают норки добром, а ещё и украшают стены своего жилища, — предположил Твинас.
— Ну разумеется! — взъярилась лягушка. — Пока мы тут за них работаем как проклятые, у них остаётся время, чтобы наводить красоту у себя в норах! Но вы-то почему молчите, неужели вам всё равно? — повернулась она к пилоту.
— Нет, не всё равно, — спокойно ответил тот. — Просто я восхищаюсь великолепным пейзажем.