Путешествие на Тандадрику - Страница 77

— Я сам прикажу, когда начинать поиски!

Однако, не дожидаясь его приказа, попутчики уже прочёсывали корабль. Отстегнули дорожные сумки, открыли чемоданы, обшарили шкафчики, осмотрели со всех сторон пылесос. Труднее всего было осмотреть пространство под креслами и под пультом командира, туда приходилось нырять, держась за болтающиеся ремни безопасности или подлокотники кресел. В поиски включилась даже придерживающая одной лапой тюрбан Лягария.

— Твинас, — со слезами в голосе воскликнула Эйнора, — ты обязан найти его, ведь ты сыщик!

Толстяк схватился за свою верную помощницу-трубку и так яростно стал причмокивать ею, что полы расстёгнутого жилета взлетали над креслом. Наконец он стрельнул глазками в сторону люка.

— «Птичка», — только и произнёс он.

— Я как раз отдал приказ перерыть там всё вверх дном, — авторитетно заявил командир, поправляя сползший погон.

Эйнора нырнула к люку и, отворив дверь, оглядела крошечную кабину.

Она была пуста. Только на крючке болтался точно такой же, как у паяца Улюса-Тулюса, шутовской колпак, который кто-то или случайно потерял, или специально повесили.

— Кутас, Кутас! — заламывала руки Эйнора.

— Продолжим поиски в другом месте, — сказал командир. — Приказываю продолжать поиски в другом месте! — спохватившись, исправился он.

— Вы что, в самом деле не понимаете? — глухо спросил Твинас.

— И чего же это я не понимаю?! — сурово сдвинул брови командир.

— Того, что Кутас… Кутас… — пробормотал сыщик.

— Катапультировался? — воскликнула Лягария, не желая верить в это.

Твинас молча опустил голову.

Кадрилис встрепенулся и нырнул в люк, к «Птичке». Его взгляд застыл на белой кнопке…

— Командир Кадрилис, — прозвучал спокойный и на этот раз повелительный голос пилота, — попрошу срочно зайти в мою кабину.

Вспышка

Кадрилис открыл дверь кабины пилота и встал на пол.

Менес повернулся к нему, и в треснутом стекле очков Кадрилис увидел отражение своей двойной фуражки и таких длиннющих ветвистых усов, что они даже не отразились целиком. Пожалуй, усы не влезли бы и в то настенное зеркало. Но не это сейчас заботило командира.

— Кутас, — нетерпеливо обратился он к пилоту, — Кутас у вас в кабине, разве не так?

Тот медленно покачал шлемом.

— Взгляните вон туда, — взмахнул он рукой в перчатке.

Кадрилис посмотрел сквозь стекло в указанном направлении. Поначалу он не увидел ничего определённого, лишь бесконечный простор, скопления туманностей, небесные светила… Только что это… вон там, чуть сбоку? Что это летит, удаляясь от корабля? Чем-то напоминало еловую иголку, затягиваемую в водоворот, — так и крутилась волчком… Кадрилис часто заморгал, зажмурился, не желая верить собственным глазам, заломил двойной козырёк и снова напряжённо всмотрелся вдаль.

— Что же ты наделал, Кутас, — пробормотал он. — Кутас, братишка, — шептал Кадрилис, хотя ему казалось, что он кричит, пытаясь докричаться до самых дальних звёзд, и что Кутас должен его услышать, не может не услышать, просто обязан услышать. Заяц надеялся, что щенок вот-вот повернёт к нему безносую мордочку и, как обычно, скажет: «Я не мог не… не улететь… Я никак не мог не улететь, Кадрилис, дружище…»

Кадрилис резко повернулся к пилоту и, глядя в огромные холодные стёкла очков, как можно спокойнее спросил:

— А вы не могли бы его догнать?

Пилот снова молча покачал шлемом.

— А если я, — лапа командира невольно потянулась к маузеру, — если я строго и официально прикажу вам?

— Это уже не поможет, — пожал плечами пилот.

Холод бессилия сковал у Кадрилиса то место, где когда-то находился потайной кармашек.

— Но ведь и я… — умоляюще произнёс он, — я тоже летал в космосе… в тонком мешочке… и ничего. Может, и с Кутасом всё обойдётся?

Ответ пилота был предельно ясен:

— Он будет летать до тех пор, пока не столкнётся с метеоритом, кометой или звездой.

— А потом?

— Сами знаете, что потом.

Кадрилис снова пристально вгляделся в удаляющуюся точку. Как быстро она уменьшается, того и гляди совсем исчезнет, растает… Что это? На месте еле видимой точки вдруг вспыхнуло белое пламя! Оно появилось всего на миг, но Кадрилису показалось, что этот огонь охватил и его, что глаза залепило, будто в снежную бурю, и что откуда-то донёсся перезвон ледяных колокольчиков…

Всё повторяется

Кадрилис открыл глаза. Костёр едва тлел, остались одни головешки. Рядом темнела раскидистая ёлка с прямой, как стрела, верхушкой и оттопырившейся нижней веткой. Вокруг стеной высился лес, всё сплошь было покрыто снегом, но тем не менее в свете бледной луны кое-где можно было узнать по очертаниям то можжевеловый куст, то пенёк.

Кадрилис вскинул глаза к небу. С равнодушным спокойствием на него глядело бесчисленное множество звёзд…

«Значит, это был… всего лишь сон?!» — мелькнула у зайца мысль.

Он вылез из меховой шапки, принёс несколько хворостинок, разжёг огонь. Костёр снова начал весело потрескивать, язычки пламени подрагивали на ветру, и снег вокруг окрасился в оранжевый цвет. Кадрилис медленно обошёл костёр: увы, на снегу не видно ни следов, ни отметины от кубика, ни украшений на одной из ветвей… Приподняв ветку, Кадрилис заглянул под ёлку: пусто.

— Сон, — произнёс вслух заяц, ощупывая полтора уса, единственное ухо и лысый затылок.

Он вернулся на своё место у костра и закутался в шарф. Его знобило. Он обхватил себя лапами и нащупал булавку на прорехе шкурки. «Мой потайной кармашек», — мелькнула мысль.